фoтo: Aлeксeй Мeринoв
Всe эти цифры выглядят крaйнe удивитeльнo, eсли срaвнивaть иx с тeкущими пoкaзaтeлями. Дoллaр в нaстoящee врeмя стoит пoрядкa 56–57 рублeй, нeфть — свышe $55, a ВВП пo итoгaм 2016 гoдa (бoлee свeжиx дaнныx eщe нeт) — минус 0,2%. Соответственно, чтобы прогноз МЭР сбылся — требуется, чтобы по всем этим показателям произошла резкая смена трендов. Проблема заключается в том, что одновременно добиться этого невозможно.
Может ли курс за оставшиеся до конца года месяцы рухнуть с 56 до 68 за доллар? Еще как может — мы и более крутые его падения видали, причем сравнительно недавно. Почему министру нужен слабый рубль — понятно. Считается, что он дает конкурентные преимущества отечественным производителям, чья продукция становится сравнительно более дешевой. Соответственно, слабая национальная валюта может стать важным подспорьем для экономического роста в стране, за который как раз отвечает МЭР. Но курс у нас теперь находится в «свободном плавании», и чтобы он так резко упал, должно случиться событие, которое его к этому подтолкнет. Какое именно — понятно: обвал цен на нефть. Что, собственно, и подтверждается в прогнозе МЭР: он ожидает к концу года за баррель $40, что почти на 30% ниже сегодняшнего уровня. Может такое быть? Вполне — опять же и не такие падения барреля видали…
Однако хочется напомнить, что в последние месяцы другое правительственное ведомство — Министерство энергетики — прилагает титанические усилия для того, чтобы укрепить баррель и не допустить его нового обвала. Для этого наши эмиссары проводят энергичные переговоры с экспортерами «черного золота» по всему миру, Россия вместе с двумя десятками других стран берет на себя добровольные обязательства по сокращению добычи, нефтяные компании «режут по живому»… Лишь бы убрать с рынка «лишнюю» нефть и добиться того, чтобы баррель дорос хотя бы до $60. И эти усилия абсолютно понятны: сырьевая экономика нашей страны нуждается в дорогой нефти — хотя бы для того, чтобы свести расходы с доходами в бюджете.
Однако МЭР своим прогнозом все эти усилия разом перечеркивает и словно бы заявляет: «Вы, друзья, как ни старайтесь, нефть все равно рухнет до $40». Выглядит такая позиция достаточно циничной. А действия правительства смотрятся и вовсе абсурдно, словно борьба двух мнений в одной голове. Одна правительственная структура с подачи руководства страны сражается за нефть по цене хотя бы $60 за баррель, другая — для того же самого руководства хладнокровно прогнозирует $40, и хоть трава не расти.
Но, допустим, циничная позиция ведомства Максима Орешкина верна — и нефть действительно упадет до $40. Скажите на милость: откуда тогда возьмется рост ВВП в 2%, предсказанный им же? У нас же, кажется, даже первоклассники знают: будет дорожать нефть — появится экономический рост, будет баррель падать — жди спада, а то и кризиса. За доказательствами этого тезиса далеко ходить не надо: вспомните мотивы нашего «бурного» экономического подъема в середине нулевых и болезненных спадов в 2008-м и 2014-м.
Конечно же, знают об этом и взрослые дяди из профильного министерства. Тем не менее предпочитают давать прогнозы, напоминающие по степени достоверности детские сказки.
Кстати, о детстве. В моем, помнится, была популярна логическая задачка о том, как перевезти в одной лодке на другой берег волка, козу и капусту, притом что первый может съесть вторую, а вторая — третью. В нашем случае в роли этих трех персонажей выступают нефть, рубль и рост ВВП. А задача формулируется следующим образом: как сделать так, чтобы одновременно первые два параметра резко упали, а последний — заметно вырос? Для МЭР ничего невозможного нет: ведомство Максима Орешкина своим прогнозом смело их загружает в одну лодку. Авось выплывет…
